Неизвестный автор Кочегар Раскинулось море широко, И волны бушуют вдали. Товарищ, мы едем далеко, Подальше от нашей земли. Не слышно на палубе песен, И Красное море волною шумит, А берег суровый и тесен, — Как вспомнишь, так сердце болит. На баке уж восемь пробило, — Товарища надо сменить. По трапу едва он спустился, Механик кричит: "Шевелись!" "Товарищ, я вахты не в силах стоять, — Сказал кочегар кочегару, — Огни в моих топках совсем прогорят; В котлах не сдержать мне уж пару. Пойди заяви, что я заболел И вахту, не кончив, бросаю. Весь потом истек, от жары изнемог, Работать нет сил — умираю". Товарищ ушел... Лопатку схватил, Собравши последние силы, Дверь топки привычным толчком отворил, И пламя его озарило: Лицо его, плечи, открытую грудь И пот, с них струившийся градом, — О, если бы мог кто туда заглянуть, Назвал кочегарку бы адом! Котлы паровые зловеще шумят, От силы паров содрогаясь, Как тысячи змей пары же шипят, Из труб кое-где пробиваясь. А он, извиваясь пред жарким огнем, Лопатой бросал ловко уголь; Внизу было мрачно: луч солнца и днем Не может проникнуть в тот угол. Нет ветра сегодня, нет мочи стоять. Согрелась вода, душно, жарко, — Термометр поднялся на сорок пять, Без воздуха вся кочегарка. Окончив кидать, он напился воды — Воды опресненной, не чистой, С лица его падал пот, сажи следы. Услышал он речь машиниста: "Ты, вахты не кончив, не смеешь бросать, Механик тобой недоволен. Ты к доктору должен пойти и сказать, — Лекарство он даст, если болен". За поручни слабо хватаясь рукой, По трапу наверх он взбирался; Идти за лекарством в приемный покой Не мог — от жары задыхался. На палубу вышел — сознанья уж нет, В глазах его все помутилось, Увидел на миг ослепительный свет, Упал... Сердце больше не билось... К нему подбежали с холодной водой, Стараясь привесть его в чувство, Но доктор сказал, покачав головой: "Бессильно здесь наше искусство..." Всю ночь в лазарете покойник лежал, В костюме матроса одетый; В руках на груди крест из воску держал; Воск таял, жарою согретый. Проститься с товарищем утром пришли Матросы, друзья кочегара, Последний подарок ему поднесли — Колосник обгорелый и ржавый. К ногам привязали ему колосник, В простыню его труп обернули; Пришел пароходный священник-старик, И слезы у многих сверкнули. Был чист, неподвижен в тот миг океан, Как зеркало воды блестели; Явилось начальство, пришел капитан, И "вечную память" пропели. Доску приподняли дрожащей рукой, И в саване тело скользнуло, В пучине глубокой, безвестной морской Навеки, плеснув, утонуло. Напрасно старушка ждет сына домой; Ей скажут, она зарыдает... А волны бегут от винта за кормой, И след их вдали пропадает. Переработка матросской песни, созданной в конце 1890-х Г. Д. Зубаревым. Текст восходит к стихотворению Н. Ф. Щербины. "Моряк". ______________________________________________________________________________ Песни, романсы, арии Пассажирский салон